Время преломляется, проходя через людей. Странно, но это так. Сегодняшнее и вчерашнее отражается в глазах, на него смотрящих. И сколько людей, столько и реальностей. Счастлив человек – и время ему в радость, и эпоха та, что надо, и люди ничего себе. Некоторые, заключенные в тюрьмах, вспоминали время, проведенное в камере, как лучшее в жизни. Больные вдруг осознавали спасительность недуга… Парадокс: и вроде есть у человека все – работа, деньги, здоровье… А взор его все туманится при воспоминании о тревожном прошлом. Вот и профессор, Марк Блиев все прищуривает свой пытливый глаз, вглядываясь в тени давно ушедших времен, и втягивает носом милый ему аромат той далекой фронтовой осени, где он мальчишкой похоронил своего пса Индуса, и впервые задумался: трус ли он, если так боится немцев… и Кабалоева? Да, да. Именно его, ибо тон и истерическая ненависть, до которой скатывается многоуважаемый профессор, свидетельствует лишь об одном: смысл и задача сего “творения” (а речь идет ни много ни мало о трилогии), оболгать того, кого при жизни профессору преодолеть так и не удалось. Думаю, впрочем, что г-н Блиев и сам догадывался о впечатлении, которое будет производить его опус на адекватного читателя, посему застенчиво и предупреждает нас в предисловию к “шедевру”, что мол “Сорри, ребята. Все, что тут понаписано, то все моя шиза – кручина. И только моя. Мол, субъективен я до мозга костей. Вы уж не обессудьте!”. “О’кей” – отвечает читатель. “Пусть так”. Только к чему же подобную романистику, место которой в личной истории болезни пациента, позиционировать как научно-аналитические очерки? К чему это лукавство? И если до какого-то момента сие произведение еще слабо читаемо, (а именно до страницы 130) то после этого рубежа, крышу профессору срывает напрочь, и начинается то, что и было задумано изначально – банальная, бабская склока. Именно на этой роковой для Марка Блиева странице, в текст врывается “мрачная” фигура Первого Секретаря Обкома Партии. И жанр и манера повествования меняются безвозвратно. Тут тебе и наговор и шпиономания, заговоры и интриги. Против кого, вы спросите? Конечно против профессора. Ведь именно борьба с Марком Блиевым, попытки бесконечно ему пакостить и противодействовать его народно-освободительной деятельности и были главной (по мнению профессора) задачей Кабалоева на посту Первого секретаря Северо-осетинского Обкома Партии. И не ел он, и не спал, а все придумывал, как бы ему мятежного профессора извести. В перерывах умудрялся, правда, как-то работать – выстраивать республику, давать рекордные урожаи, проводить декады. Но основные силы, естественно, шли на борьбу с автором.

И какое же умиление вызывает трогательная попытка рядиться в платье диссидента и антисоветчика того, кто так неистово сосал сиську Советской власти, высосав ее до последней капли, получив степени, звания, состоявшись как ученый в советском государстве, и при этом желая этому государству скорейшей кончины. И, кстати, о немцах. Их аффтар боится ощутимо меньше Кабалоева. И мнится ему иной исход истории. Не под железным каблуком коммунизма, а под надушенным, прогрессивным сапогом сверхлюдей-ариев. И нет большой разницы чем восхищаться – толи посольством осетин в Петербурге, толи великим походам (дранг нах остен) на восток – летописцем при каком-нибудь оберфюрере – наместники великой расы на Кавказе. Думается, впрочем, что миллионы погибших за Эту родину Марку Блиеву бы возразили. И среди этих несогласных, наверняка бы оказались мой отец и мой дед – тезка профессора – Марк Корнаев, комбат, погибший в 27 лет, и так и не увидевший двоих своих детей. Полагаю, что их аргументы причинили бы профессору мучительную физическую боль. И повисает в воздухе вопрос самого Блиева о том, чем же так мешал великому Коста генерал Хоранов? Где, в каких галактиках могли пересечься их планиды? А вот поди ж ты – пересеклись! Как пересеклись судьбы Билара Кабалоева и тысяч его современников. И одни посвятили ему песни, а другие наподобие Блиева, писали на него пасквили в ЦК, и рвали на части его детей. И все это вроде один и тот же народ, но черт побери, до чего же разный…

           К слову сказать, пел песни Кабалоеву и сам Блиев. Нет-нет, не ищите этого на страницах его книги “Осетия – кручина моя”. Не найдете, как не найдете там и причин, по которым вчерашний воздыхатель вдруг превратился в яростного анти-кабалоевца, борца с тоталитарным режимом. Об этом отец скажет сам в рукописи, недавно мной обнаруженной в кипе его документов. Насколько я понимаю, он не думал это печатать, ни в виде трех томов псевдо-научных изысканий, ни в каком-либо ином виде, ибо захоти он этого – времени у него было предостаточно. Это взгляд с другой, его стороны.  И я вовсе не берусь утверждать, что эта версия событий истинна. Это как в драке, когда семеро бьют (а точнее, думают, что бьют) одного, тем паче покойного, правильно, да и по понятиям будет кому-то все же за этого одного вступиться. Я и есть тот самый один. И то, что чета Блиевых, а это, на минутку, сам профессор, его дочь – издатель и поощритель этой вендетты, друзья – приятели, по совместительству недруги отца, ученики (а ля Бзаров), СОГУшный лжеиздат, да и просто сочувствующий, то становится, ясно что такой дисбаланс сил требует некоторой корректировки. С  другой стороны, я мог бы этого и не делать, оставить все как есть. Ведь ложь имеет свойство саморазоблачаться. Волк не станет ягненком, а эпоха Кабалоева не станет эпохой Блиева, сколь бы последний не изощрялся во лжи. Смысл и значение деятельности отца будут возвращаться по мере того, как будут уходить те, кто был им обижен, кто что-то от него недополучил, недобрал от его времени или просто при нем не состоялся. От слова “мед” слаще не станет. От книг Блиева наследие Кабалоева не уменьшится. Светит ли на пирамиду солнце, льет ли дождь – она стоит. Вот так и будут стоять дворцы культуры, аэропорт, транскам, спасший тысячи жизней… Что сможете противопоставить этому? Байки о скифах и аланах? Лжете о собственном вчерашнем дне, в надежде подменить его славной архаикой? Блиев это не персоналия, это психотип – феномен осетинского характера. Он вне времени, вне пространства. Всюду, где был в истории типаж Кабалоева, был рядом и он. Тип Яго – непреходящий и бессмертный. Уж поверьте мне на слово. Это конструкция – лидер его тень, вечна. Всегда была, всегда будет. Есть орел, есть и стрела.

          Кабалоев не выбирал свою роль в истории. Он был таким же орудием судьбы, как и любой из нас. Мы приходим сюда с задачей, которую мы определяем и пытаемся исполнить. Кому-то удается, кому-то нет. Вот тут и проходит межа, граница между кабалоевыми и блиевыми. Одним делать историю, другим пытаться ее ошельмовать. Но ей-богу, до чего же не царское это дело! Ведь так и не смог расстаться профессор со своим кривым зеркалом антикоммунизма, сквозь которое все доброе и чистое, что было в советскую эпоху, видится ему сплошным шабашем ведьм, бесконечной чередой казней и предательств. А обком, из административного здания, перерастает в его воспаленном мозгу, в пещеру злобных гномов – такую жуткую, и одновременно такую для автора притягательную. Сам Кабалоев из незаурядного Первого секретаря в начале скатывается под пером Блиева во врага всего прогрессивного, тирана и душителя свободы. Короче, в Калигулу республиканского масштаба. И не продохнуть автору! Нет спасения от секретаря-беса. Ни писать нет сил, ни думать. И вот тут, самое время сделать бы шаг в сторону. Увидеть за Кабалоевым солнце, заслоненное его отнюдь не атлетичной фигурой. Проявить то, что я называю минимумом воображения. Обойти стену, стоящую перед тобой. Обойти и пойти вперед, как сделает это в свое время сам Кабалоев, отойдя на шаг в сторону от событий 81-го года, от своей безграничной и казавшейся незыблемой власти. Он смог подняться над самим собой, над своей обидой. Не стать кляузником, пачкуном-бумагомарателем. И кривая ухмылка Блиева в адрес его дипломатического мундира лишь подчеркивает непонимание автором того, что этот мундир есть символ иного, следующего Билара Кабалоева. Нет, не сломали вы его. Монголия, Эрдэнэт, Улан-Батор отнюдь не были ссылкой, как пишет Блиев, ни по территориальным меркам, равным десяти Осетиям, ни по полномочиям. МНР стала для отца бесспорным шагом вверх. Шагом, который вы в запале ослепившей вас злобы, так и не сумели сделать. Отец был счастлив в Монголии. Не оглядывался ежеминутно за спину, в ожидании удара, не отбивался от завистников, подобно носорогу, отгоняющему мух со своей задницы. Это была другая галактика, другие люди, другое качество. В общем, костюмчик по чину сидел. Я рад, что это время у отца было. Было у нас всех.

      А что же было в эти годы в “освобожденной” вдохновленными вами повстанцами Осетии? В какой рай она попала, освободившись от “тирании” Кабалоева? Ведь даже сам Блиев не может сказать ни единого доброго слова ни об одном из последователей отца. А от чего же? Нет тирана! Швабода! Кажется радуйся, делай че хошь, воруй, грабь, убивай… Чего ж не рад профессор? Чего насупился? Может, штанишки вечного оппозиционера так приросли, что уже и не снять? Ведь поучать из-за забора куда легче, чем самому попытаться что-то изменить. Вроде вхож в Обком при всех властях, но нет, опять не то. Не так сидят, не так руководят. И поди ж ты, чуть не подстелили ученого (если конечно этому можно верить).

      Возвращаясь к нашему вопросу, - что все-таки мешало Блиеву спокойно жить в социалистической Осетии? Без попыток влезть в тарелку к Первому секретарю (причем с ногами)? Попытаться обуздать свои амбиции, не пытаться указывать не самому, прямо скажем, плохому руководителю республики, как жить и работать? Вы обвиняете его в авторитаризме, в попытке сконцентрировать всю власть? Окей – он был авторитарен. Но кому, кроме самого Блиева, да кучки претендентов на кресло отца это мешало? Может, десяткам людей, приходящим к нему ежедневно и получавшим от него квартиры, работу и просто поддержку? А может десяткам тысяч, работавшим на предприятиях, им построенных, а не катавшим поголовно водку в эпоху уже следующую? Может, это мешало актерам, художникам, артистам, получавшим путевку в жизнь личным участием Кабалоева? Знаете, что  вам скажу? Никто более меня не пострадал от авторитаризма отца. Никто! Но даже в самые драматичные моменты наших с ним отношений, мне почему-то не приходило в голову ударить его канделябром по голове, отравить мышьяком, или сесть строчить на него кляузу в ЦК. Марку Блиеву это сложно понять. Он как ребенок восхищается погромщиками, “выволокшими” по его  словам, секретаря за галстук. Как же мила его сердцу эта метафора. Могу подкинуть ему вещицу покруче. Сальвадора Альенде такие же отморозки расстреляли на пороге его кабинете. Думаю, стань Блиев свидетелем этого – хлопал бы в ладоши и кидал бы чепчик, как он и делал, приветствуя следующие после отца власти (к слову сказать, все подряд).

           И вот, оказалось, что “тирания” на поверку была лишь волей хозяина в своем доме, управлявшего этим домом жестко, но с любовью. А долгожданная свобода была банальным беспределом и безразличием новых властей к Республике и народу. Вот и все, чего добились. Нынешняя Осетия – это лишь жалкие осколки Осетии Кабалоева. Догонит ли она когда-нибудь свое собственное прошлое? Вряд ли.

       Время метания камней в социализм к счастью миновало. Лжедемократия путинской изуверской системы правления полностью себя дискредитировала. Но увы не в Осетии. Здесь, как на острове Буяне, бушуют свои войны. Тут своя мораль: алано-скифская, индо-иранская, змеино-марсианская… Ведь только здесь можно одновременно открывать мемориальную доску в честь славного соотечественника и тут же тиснуть о нем злобный пасквиль. Можно вполне без последствий для здоровья назвать убеленного сединами старика пособником оккупантов, сославшись при этом на “информацию” от Буратино, Чиполино ну или мифического Мистера X, как в случае с Блиевым. Можно этот бред напечатать, впарить его в ВУЗы, школы, библиотеки… Вот так и живем.

          Временами, я чувствую себя вампиром, пережившим эпохи и века. И нынешние власти, равно как следующие и предыдущие, лишь кадры киноленты, которую я смотрю бесстрастно, без малейшей надежды на изменения. Разные времена - разные декорации. Неизменно лишь одно: упорное нежелание всех властей осознать и оценить свою новейшую историю. Вернуть в эту историю имена своих великих предшественников. Избавиться наконец от личного, наносного и увидеть масштаб фигур не столь отдаленного прошлого. Будем учить историю по Блиеву или по правде? Выбирать вам. У вампиров времени много. Мы подождем.

    Кстати, недавно имел счастье лицезреть хронику первого приемного дня нового главы республики г-на Агузарова. Умора да и только. Это как если б куры сняли видео о том, как они несут яйца. А пчелы стали бы участниками реалити-шоу “Как мы делаем мед”. Жаль, что эта зараза – страсть к героизации своих непосредственных обязанностей, поразила нового главу. Видимо, подхватил от предыдущего. Тот мазал бутерброд под объективами семи камер, обеспечивая тем самым все ВГТРК-Алания работой. Видел бы это отец – смеялся бы до слез!

     И вот еще что. Среди десяти счастливчиков, удостоенных аудиенции, я с тревогой обнаружил дочь профессора Блиева. Мой вам дружеский совет, Тамерлан Кимович, в целях банального самосохранения, удовлетворите в полном объеме все просьбы г-жи Блиевой, какими бы они ни были, дабы не оказаться невзначай фигурантом очередного X-расследования, но теперь уже дочери, и не обнаружить себя внучатым племянником Бен Ладена или внучкой Аллы Пугачевой, смотря потому, на что у г-жи Блиевой хватит фантазии, благо сим даром она генетически не обделена.

    Засим, откланиваюсь и отсылаю вас к первоисточнику – к рукописи. Ведь я всего лишь за то, чтобы право голоса имели все – и живые, и не очень. Ну а с книжкой профессора Блиева, я думаю поступить так же, как поступил профессор Преображенский с томиком Маркса: “Зина, там в прихожей книга коричневая лежит… В печку ее!”.

 

 Кафказар  

 

 

---

 

 

 

Заявление Блиева в ЦК КПСС начинается злобными и смелыми утверждениями о том, что Б.Е. Кабалоев:

«…не оправдывает доверия нашей партии…»,

«…не пользуется авторитетом среди многих работников…»,

«грубо нарушает ленинские нормы партийной жизни»,

«…нанес сельскому хозяйству республики огромный материальный ущерб…»

«…в результате хамского отношения к кадрам Б. Кабалоев потерял авторитет…» и многое другое.

Уже эти утверждения и тон заявителя говорит о том, что речь в заявлении М.Блиева идет не об интересах дела, не об интересах нации как он прикидывается Все дело в том, что Блиева за плохую работу, крупные растраты и хищения в Потребкооперации, бюро обкома строго наказало, затем освободило от обязанностей Председателя Потребсоюза республики.

До того как мы его освободили, до тех пор пока мы терпели его серьезные недостатки в Потребкооперации Т. Блиев поддерживал со всеми нами и особенно охотно со мной дружеские отношения.

Никогда не критиковал и не пытался меня критиковать. Напротив, он не упускал случая для того, чтобы подчеркнуть мне свою преданность и расположение. Я всегда старался относиться к М. Блиеву объективно, поддерживал и помогал ему в работе. Однако, его « ухаживания» ни я, ни члены бюро не могли учесть, когда речь шла о крупных недостатках и хищениях, которые происходили в потребительской кооперации, и которые нельзя было дальше терпеть. Мы объявили взыскание Т.Блиеву, а затем освободили его. Вместе с тем, учитывая его многолетнюю работу, мы просили определить ему персональную пенсию союзного значения. Он был очень доволен. Но буквально, несколько дней спустя после решения о его пенсии, он стал требовать себе работу, причем как он выражался, «самодеятельную» работу. Я. Блиеву не раз разъяснял, что у нас нет возможности дать ему «самодеятельную» работу и нет оснований спешить с этим, ибо имея возраст 63 года, он получал хорошую персональную пенсию. Тогда Т.Блиев, минуя меня, обратился с письмом непосредственно к «членам бюро Обкома КПССС» с жалобой на меня на то, что я не решаю вопроса о его работе.

После этого я совершенно случайно узнал о том, что М. Блиев  каким-то образом устроился заместителем директора  Мединститута по админхозчасти. Я был возмущен этим. Потребовал объяснения у директора института Т. Тотрова, который устроил. Блиева на работу из панибратских соображений (Агкацев, Бритаев, Тотров, Блиев- старые и близкие друзья. М. Тотров - единственный человек, который на пленуме обкома КПСС выступил  против моей кандидатуры на пост Первого секретаря обкома). Я заявил и. Тотрову и. Блиеву, что эту  «дружескую» операцию им не следовало проводить , тем более не посоветовавшись с Обкомом, ни с горкомом и райкомом КПСС.

Для объективности должен сказать, что со стороны. Тотрова все последующие годы я не замечал фактов неуважительного отношения ко мне и к моей работе. В беседе по поводу Т. Блиева мне Т.Тотров признал, что ему не следовало решать вопроса о Блиеве, не посоветовавшись с соответствующими партийными органами.

После всего этого и возникло заявление. Блиева в ЦК, а также несколько других аналогичных анонимных заявлений. Я утверждаю, что эти заявления – дело рук злорадствующих бездельников, изгнанных с полным основанием с руководящих постов. Эти заявления - дело рук  карьеристов, которые ничего общего не имеют с партийностью и элементарной порядочностью, но многие годы лицемерно обманывают своих товарищей по работе.

Думаю, что эти заявления - проявление «деятельности» определенной, очень небольшой группы сотрудников из бывшего руководства республики, которые продолжают мешать работе нашей областной организации.

Что касается «фактов», изложенных в заявлении .Блиева, то они представляют собой сплошную ложь и бредовые измышления.

Не останавливаясь на всех «фактах», постараюсь это показать только на нескольких из них.

 

 

 

Т. Блиев пишет, что я в 1942 году, «будучи работником Кабардино -Балкарского обкома КПСС, трусливо бежал из г. Нальчика . отсиживался в г. Орджоникидзе.

Двадцать пятого октября 1942 года немецко-фашистские войска атаковали г. Нальчик. Все мы, работники обкома КПСС, были на казарменном положении в условиях  прифронтового города, жили и работали  в здании обкома. Атака города начиналась утром рано. Первые бомбы были сброшены на здание обкома. Среди работников обкома были убитые и раненые. Вечером враг уже занимал город. Вместе с частями советской армии работники обкома , в том числе инспектор ЦК КПСС Т. Афанасьев, члены бюро и ответственные работники обкома отошли в г. Орджоникидзе. В числе работников обкома был и я.

В. г. Орджоникидзе я ни одного дня не «отсиживался», а явился в Северо-Осетинский обком и решением бюро был утвержден лектором обкома партии. Здесь я работал в течение одного - полутора месяцев, затем был отозван Кабардино Балкарским  обкомом в только что освобожденный Нальчик , где работал  зав отделом отделом обкома партии., а потом первым секретарем ВЛКСМ. Все секретари и многие другие работники двух обкомов живы, у всех я был на глазах. Непонятно, что имел ввиду М.Блиев, выдвигая против меня столь нелепый поклеп.

За работу в партийном аппарате и в комсомоле в годы войны я награжден орденом «Трудового Красного знамени», орденом «Знак Почета», медалью «За оборону Кавказа» и медалью «За доблестный труд».

Особенно много нелепостей и диких выдумок у.Блиева по вопросам сельского хозяйства. Он дошел до утверждения, что якобы «по указанию Б. Кабалоева, каждому школьнику было дано задание принести 10 штук яиц на заготпункт потребкооперации».

Может ли М. Блиев найти хотя бы одного человека в республике, который бы подтвердил  эту ложь?!

В угоду своему собутыльнику - бывшему секретарю обкома, М.Блиев из кожи вон лезет., чтобы доказать благополучие в сельском хозяйстве до 1961 года, а после 1961 г., якобы по вине Кабалоева останавливалось развитие сельского хозяйства. Вот факты.

В заявлении говорится, что до 1961 года росло поголовье , а после 1961 года оно оказалось в ущербе. Между тем, по официальным данным ЦСУ (прилагаются) в республике было:

На 1 января 1954 г- 218 тыс. овец и коз,

На 1 января 1961 г.-120 тыс.,

На 1 января 1965 г -126 тыс.;

А на 1 августа 1965 г-160 тыс.;

Что скажет клеветник Блиев об этих цифрах?

На четвертой странице своего заявления Блиев пишет:

«В 1961 года производство мяса против 1960 г меньше на 2400 т.»

Наш «мудрый» аналитик хочет этим также показать, что период Кабалоева на посту Первого секретаря уже в 1961 г пагубно отразился на производстве мяса. Но цифры опять ловят его на лжи .Агкацев освобожден 5 августа1961 года. Значит, первую половину 1961 года работал Агкацев. Но все дело в том, что уменьшение производства мяса в 1961 году по сравнению с 1960 годом полностью падает на первую половину 1961 года. Вот цифры:

В первом полугодии 1960 года произведено  мясо 6002 тонны, а впервую половину 1961 года- 4400 г. Что скажет Блиев об этих цифрах?

Далее, в заявлении говорится о картофеле. Я не говорю о выдумке насчет того, что по моему указанию погубили картофель. Я скажу о производстве.

В 1958 г. валовой сбор картофеля составил 33 тыс. тонн, в 1961 г- 22 тыс. тонн, в 1964 г- 27 тыс. тонн.

За последние годы мы действительно сократили площади под картофелем. И иначе нельзя; мы уже ежегодно продаем 100-120 тыс. тонн свеклы. Еще об одном обвинении.

Блиев пишет, что за последние годы по указанию Кабалоева ликвидирован индивидуальный скот. Вот уж с больной головы– на здоровую!

Вот официальные данные ЦСУ:

В 1957 году куплено у населения – 8 тыс. голов крупного рогатого скота , в 1957 г.- 14 тыс., 1958 г- 14 тыс., 1959 году- 22 тыс. , в 1962 году- 3 тыс, 1964 году- 700 голов.

Овец и коз куплено у населения:

1957 г.- 3.600 голов,

1954 г.- 10.000 голов,

1964 г.- 300 голов.

М. Блиев хорошо знает, что именно по требованию Агкацева с помощью милиции  изымались коровы у колхозников, сдавались на мясо быки – производители в колхозах. Эти факты были предметом обсуждения в ЦК. Об этом широко известно. Известно также, что за последние годы нет ни одного подобного факта в республике. Тем не менее, Блиев зовет ложь на помошь, чтобы оклеветать меня и областную парторганизацию.

О других выдумках и фокусах М.Блиева я не буду писать. Они тоже опровергаются данными ЦСУ, которые я прилагаю.

Чего стоит, например, тот факт, что пока Блиев писал кляузы на респоблику о том, что никто не занимается у нас птицей, овощами, фруктами - тем временем производство яиц в колхозах и совхозах удвоилось, мы получили хороший урожай фруктов. Всеми этими продуктами сейчас население обеспечено. Цены на эти продукты на рынке Осетии -  возможно, самые низкие на Северном Кавказе.

Товарищ Каиров  и  никто другой никогда не упрекали  ни меня, ни кого либо другого из обкома за то, что мы давали указания ликвидировать птицефермы в колхозах.

Речь шла о том, что в 1963 году, когда были общеизвестные трудности с кормами , в Дигорском районе в одном из колхозов раздали в дома колхозников одну или две тысячи голов птицы. В тот период ничего в этом страшного не было. Но на бюро я упрекнул за это первого секретаря РК. т Каирова, имея ввиду, что это поголовье можно было не раздавать, а найти корма. Тов.  Каиров мне возразил,  говоря,  что мы сами давали такие указания, имея ввиду общие указания, которые действительно были при отсутствии кормов. Я продолжал упрекать тов. Каирова, так как там можно было изыскать корма и даже это не большое количество птицы не раздавать колхозникам. Был, действительно, резкий разговор. Я допустил грубый тон. В  устах М. Блиева  это превратилось в указание Кабалоева ликвидировать колхозные птицефермы.

В заявлении М.Блиева есть одна правда: в 1963 г. поголовье скота в республике несколько сократилось. Но разве ему не известны причины этого явления? Разве ему не известно, что в обстановке 1963 года мы были обязаны и сдали весь хлеб государству. Мы не имели права зерно оставлять на корм скоту.   Вот данные продажи хлеба государству:

1960 г- 64 тыс. тонн;

19961 г- 95 тыс.тонн;

1962 г- 102 тыс. тонн;

1963 г- 114 тыс. тонн;

Во-первых успехи или неуспехи в сельском хозяйстве нельзя, конечно, приписывать одному человеку. А во вторых - сами факты жестоко посмеялись и здесь над М.Блиевым и его компанией. Ложью против Кабалоева и обкома КПСС они постараются задним числом реабилитацией своего дружка, обелить позорные факты головотяпства, очковтирательства, панибратства и произвола, которые действительно, широко практиковались Агкацевым при поддержке блиевых и которые были вскрыты и разоблачены Центральным комитетом Партии.

М. Блиев пишет, что «Кабалоев, что потерял способность трезво мыслить , допускает произвол и беззаконие». А что приводится в доказательство столь громких обвинений?

То, что освобождены от занимаемых должностей  т.т. Дзанагов, Бритаев, а также Васильев - бывший помощник т. Агкацева.

В.Дзанагов освобожден не по произволу секретаря обкома, а при полном единодушном одобрении бюро обкома, актива республики.

Сам Т. Дзанагов полностью одобрил это предложение. Т. Дзанагову сейчас 63 года. Последние годы работы он серьезно болел, в течение года болел тяжело, постельно. По состоянию здоровья он не мог и не принимал уже активного участия в работе партийной организации. Тогда это видел весь актив, видел и понимал к чести ему, и сам т.Дзанагов. Мы ему повысили пенсию, сейчас он ее получает, союзного значения . в размере.. руб. Я лично говорил с Муравьевой Н.А. и просил о максимально возможной пенсии т.Дзанагову.

Что касается С.Б. Бритаева, то он не проявлял никакой инициативы и активности. Никто среди партийного и советского актива , кроме одобрения, не выражал до сих пор малейшего сомнения в правильности этого решения.

Васильев А. работал помощником Первого секретаря обкома. По настоянию т. Агкацева был выдвинут, к удивлению актива, секретарем  горкома КПСС. Мы его в работе активно поддерживали, лично с моей стороны к нему было самое благожелательное. отношение. Товарищ Васильев упорно просился на учебу в ВПШ. Мы его послали. По окончанию учебы Т. Васильеву в присутствие всего состава бюро обкома был предложен ряд работ. От этих предложений т.Васильев отказал и упорно просил бюро обкома отпустить его на ответственную работу в аппарат КГБ СССР. Мы согласились с ним только после неоднократных его просьб. Однако, Т.Васильев обманул бюро обкома. Через несколько дней мы узнали, что он устроился инструктором Ставропольского крайкома партии с помощью своего бывшего шефа В.Агкацева. М.Блиев решил высказаться и «в защиту» т. Шмырева  думаю, что первый посмеется над этим сам Шмырев.

Тов. Шмырев - полковник, политработник, работал председателем Орджоникидзевского горисполкома. Бюро обкома, бюро горкома, посоветовавшись с самим т.Шмыревым на должность председателя выдвинуть товарища, имеющего больший опыт хозяйственной работы. Мы выдвинули на этот пост т. Семенова И.М.. – директора крупного завода, имеющего большой опыт хозяйственной работы, лауреата Государственной премии. Тов. Шмырев был утвержден председателем Комитета Партгосконтроля по городу Орджоникидзе и оставлен членом бюро Горкома КПСС. Несколько месяцев тому назад обком КПСС утвердил т. Шмырева Заместителем Председателя Комитета партгосконтроля республики.

Все эти решения тщательно доложены, обсуждены и единогласно приняты пленумами обкома и горкома, сессией горсовета. Где здесь произвол?

Кто просил Блиева заступаться за «поруганную» честь т. Шмырева?

А что стоит возмущение М.Блиева награждением т. Хетагуровой Т.С., которая, как он пишет, «по существу» никаких заслуг не имеет.

Должен сказать, что т. Хетагурова пользуется уважением актива и трудящихся республики . Будучи министром финансов республики , она являлась депутатом Верховного Совета СССР, многие годы работала заместителем Председателя Совета министров  СОАСССР, окончила финансовую академию. В 1959 г. она действительно вместе с большой группой передовых советских женщин была награждена Орденом Ленина. (Кстати, я тогда не был Первым Секретарем обкома). Четыре года спустя, на посту Председателя Президиума Верховного Совета, в связи с 50-летием со дня рождения, она была награждена орденом Трудового Красного Знамени.

Что касается Дзгоева, Дзиова, Уруймагова и др., которых М. Блиев тоже решил взять «на вооружение», то я прилагаю по этим лицам соответствующие решения бюро ЦК.

Тов. Блиев в доказательство моей неслыханной нескромности и самодовольства пишет о том, что я, якобы переменил четыре квартиры. В действительности, за 14  лет работы в Осетии я поменял две квартиры. В 1953 г. мне был выделен особняк с полезной  площадью более 70 м ² с отдельным двором и виноградником. Тогда все руководящие работники жили в особняках. Через несколько месяцев, как только стало возможным переселиться мне в обычный коммунальный дом, я попросил особняк передать под детский сад, а сам переселился в квартиру.

Через 5 лет после этого у меня умер отец, переехал к своим родителям племянник, который жил со мной. Нас осталось трое в четырехкомнатной квартире. Я перешел в квартиру из трех небольших комнат в обычном коммунальном доме, а в мою бывшую квартиру поселил две семьи. Сейчас я живу в этой квартире.

Чего добивался Т. Блиев ложью о моей квартире? Где он был, когда прежние секретари обкома нанимали особняки площадью свыше 300 м ².

Кстати, за последние годы, по инициативе обкома КПСС, все особняки переданы под детские учреждения и другие организации.

М. Блиев пишет и о даче обкома. Он пишет, что казалось, постоянно живет на даче вместе с матерью и племянницей. Пишет, что обком использует дачу для пьянок, что в результате пьянки там погиб т. Зинченко. Все это - тоже ложь!

На даче я бы мог жить. Это преступление. Но есть ряд неудобств, по которым никто из нас, членов бюро ЦК, на даче постоянно не живет. В 1963 я жил там 3 недели, в 1964 г.- две недели, а в 1965 году - ни одного дня. На даче мы очень редко устраивали и принимали гостей. Никаких пьянок на даче не было и быть не может. Несчастный случай с т. Зинченко произошел в обычный рабочий день. Кажется, в 11 часов дня, когда на даче никого не было. ни одного ответственного работника, не было ни пьяных, ни пьянки.

Товарищ Зинченко сел за руль, неосторожно развернул машину, машина ударилась о ступеньки и он погиб. Есть свидетели этого факта. Проведено тщательное расследование. (справку расследования прилагаю).

Автор заявления пишет, что я не выехал встретить товарища Гришина В.В. и ему не оказано должное внимание. Это дикий бред, вымысел больной головы.

На границу республики товарища Гришина встречали два секретаря обкома КПСС – т.т.. Дзестелов, Рыкин и председатель Облсовпрофа т. Бтемиров.  Сам я не мог выехать ввиду того, что болел гриппом. Тов. Гришина я встретил в обкоме КПСС, все время его пребывания я его сопровождал. Заметив, что я сильно кашляю, он неоднократно мне предлагал уйти отдыхать.

Мы вместе с т. Бтемировым  проводили т. Грищенко до Нальчика. После этого я болел три недели, лежал в постели.

Возмутительной ложью являются разглагольствования о моих родственниках. М. Блиев пишет, что я выписал 15 родственников, а в анонимке – 25 родственников. Ни одного родственника никогда не выписывал и не устраивал. Я со всей ответственностью заявляю – ни одного. Я знаю, что этим очень широко занимался прежний первый секретарь и я в этом отношении проявляю особую осторожность.

Вообще, 15 и даже 25 Кабалоевых  в Осетии – это не много. И я не могу запретить им жить в Осетии и работать. Но ни один из Кабалоевых ни находится на руководящей работе, ни одного, повторяю, я не  устраивал и не вызывал. Не случайно в заявлениях нет ни одного  факта.

В анонимке пишут о каком то Кабалоеве Андрее - моем дяде - белогвардейце. Это опять какое-то недоразумение: Я никогда не слышал о существовании подобного  дяди, у меня нет такого родственника. Особенно охотно пишут о моих родственниках Макоевых. В то же время пишут об одном Макоеве, женатом на моей однофамилице Кабалоевой.

Макоевы никогда не были моими родственниками. Один из Макоевых, действительно, ко мне обратился с просьбой решить вопрос о его работе в Осетии. Он имеет высшее педагогическое и торговое образование. Работал первым секретарем обкома ВЛКСМ в Биробиджане, в то время работал Заместителем Председателя Хабаровского крайпотребсоюза.

Я посоветовался с членом бюро обкома, с отделом обкома, с тов. Блиевым - все согласились. вызвать его на работу в.Потребсоюз – заместителем по заготовкам. Повторяю, т. Блиев не возражал не единого слова. Заготовками в Потребсоюзе занимался т. Кетоев, который болел открытой формой  туберкулеза, по несколько месяцев не выходил на работу. Ему была предложена персональная пенсия, другая более легкая работа. Все это было обговорено, согласовано, со всеми заинтересованными работниками в отделе обкома.

Все это полностью одобрял тогда и т. .Блиев. Макоева я ранее никогда не знал и не видел, ни в каких отношениях с ним не нахожусь. Ни единого слова о его квартире я не говорил. Это легко проверить.

В анонимном заявлении пишут, что будто бы я звонил в ЦК КР. Грузии, чтобы устроить на работу т. Уруймагова. Никогда ни единого слова ни одному работнику Грузии не говорил об Уруймагове. Где сейчас живет и работает Уруймагов - мне не известно.

Мое семейное положение, к сожалению, дает благоприятный повод для измышлений, которые имеются и на этот счет у Т.Блиева в анонимке.

Тов. Хутинаева работала заместителем Министра здравоохранения, затем поступила в аспирантуру и сейчас работает зав. горзавотделом. Она грамотный, квалифицированный работник. После окончания аспирантуры несколько месяцев была без работы. Я просил и требовал от министра здравоохранения и других товарищей решить вопрос о ее работе. Возможно, это было использовано кое-кем для сплетен о ней.

Один из ее братьев - инженер-строитель., направлен нами на очень тяжелую работу главным инженером передвижной мехколлоны.(сельское строительство).

Другой ее брат работает инструктором сельхозотдела обкома КПСС. Он имеет высшее сельскохозяйственное образование, окончил аспирантуру. Я его не знал, с ним не был никогда знаком, не рекомендовал его в обком. Его утвердил по просьбе и рекомендации сельхозотдела обкома и Министерства сх . (Можно это уточнить у т.т.. Дячука, Торчинова, Гонобоблева, Шиткова).

Можно еще привести много доказательств того, что авторы заявлений руководства не заинтересованы интересами дела, не партийностью, а злобой и местью.